Click to view

Именно это я чувствовал, когда Джонни Роттен пел “Anarchy in the U.K.”, “Bodies”, “No Feelings”, “No Fun”. Когда он закончил ту последнюю песню, свой последний номер в качестве члена Sex Pistols, когда он бросил это публике - бывшей для него в тот момент не больше чем репрезентацией репрезентации, пятью тысячами живых символов популярного у ( Read more... )

( Read more... )

Sex Pistols никогда не забирались так далеко. Джонни Роттен пробежался по мелодии, как по трещине на асфальте, чтобы перебить спину своей матери*: он наступил на неё и побежал дальше. Он обратился к группе с вопросом: «Бля, мы знаем какие-то другие песни?»

* Step on a crack, break your mother's back - «Как по трещине пройдёшь, маме спину перебьёшь ( Read more... )

Это самая давнишняя шумиха в книге - и страница, к которой не сделать примечаний. За тридцать лет рок-н-ролла примечаний набралось множество: коллекционных альбомов, позволяющих слушателю вернуться назад во времени, оказаться в несуществующих больше студиях и услышать новый звук в момент его открытия, ошибки или даже отказа от него. Это опыт ( Read more... )

( Read more... )

( Read more... )

( Read more... )

Click to view

Его зубы превратились в острые осколки. Так казалось, когда Джонни Роттен грассировал своими ррррр; когда в 1918 году призывник-уклонист Рихард Хюльзенбек рассказывал утончённой берлинской публике, пришедшей послушать о новых тенденциях в искусстве, что «мы были за войну, дадаизм и сегодня за войну. Вещи должны сталкиваться друг с другом: ( Read more... )

( Read more... )

( Read more... )